Моё морозное детство: бабушкины сказки

Святки...Чудное время. Под нынешний перестук дождя за окном все чаще и чаще вспоминаются иные зимы. Год 75-76-й теперь уже прошлого века. Сибирь. Меня, закутанную так, что только глаза с удивлением смотрят на окружающий мир, везут из Новокузнецка в Калтан - к бабушке Агане. Вообще-то она - прабабушка. Старая, в морщинках, между которыми все время прячется улыбка, она очень напоминает добрую фею из сказки.

И живет она в избушке, вросшей в землю так, что взрослым приходится наклонять голову, чтобы войти. Зимой же избушку заносит по самую крышу: только труба торчит. Эта труба, да еще дорожка от двери к калитке и соединяют бабу Аганю с внешним миром.

Удобно устроившись рядом с печкой, под завывание метели за окном, я наблюдаю, как бабушка «колдует». От трав, развешанных под потолком, исходит пряный, сладкий аромат. Бабушка берет их по щепотке, смешивает, заваривает, приговаривая при этом слова молитвы. Под ее бормотание у меня тяжелеют веки, и уже невозможно различить, где бабушкин рассказ о временах былых и давних, а где сон.

К самому краю Калтана подходит тайга, и на опушке веселую возню затеяли медвежата: играют как дети. Не ручейком как сейчас, а настоящей рекой течет Калтанчик. А вот бежит по лугу молодая, и совсем еще не бабушка, Аганя. Косы длинные, тяжелые оттягивают назад голову, оттого осанка ее прямая и горделивая. Ой! Наколола ногу. Да нет же, это змея, вон поползла в кусты! Ох, как больно, как распухла нога. Бабушка лежит в доме. Не хочется верить, но, наверное, это конец: некому вылечить, а нога уже синеет. Кто-то вошел. «Попить? Отчего же, мил человек, попей, только сам, а я подать не могу, нога болит». И вот уже старец натирает ногу Агафьи какой-то мазью, приговаривает неведомые слова. Ушел... Ой, да как же это? Все прошло?!

Говорят, с той самой поры появился у бабушки интерес к травам и всякому народному целительству. Сама она не признает никаких лекарств, и готова своими отварами и мазями помочь любому. Руки у нее волшебные: может грыжу вправить, больную спину вылечить.

А еще у нее есть пиявки. Скользкие, ужасно страшные, они живут в банке. Нет, все-таки бабушка - точно волшебница.

А вот уже другая зима и другая бабушка - Феша. Мне, юной горожанке, в деревне Пустынь все так чудно. Во-первых, дом. На стенах в нем картины, вышитые крестиком, в углах - иконы. На кроватях, тумбочках, окнах, даже на телевизоре - белые, крахмальные кружева. Оттого комнаты все время будто в ожидании праздника.

Еще в деревне есть добрые овечки, которые не боятся брать с руки хлеб. Одна так увлеклась, что начала жевать мою руку. Я реву, овечка блеет, бабушка смеется... Очень интересно участвовать в вечерней дойке.

Бабушка поглаживает корову, разговаривает с ней, а потом садится на скамеечку, и вот уже тугая струйка звенит по ведру. А если подставить кружечку, то можно выпить теплое, пенное молоко прямо здесь. Вку-у-сно!

А какая у бабушки печка! На ней можно не только готовить, но и полежать: тепло и как-то особенно уютно. «Однажди, дважди, трижди, брижди...», - с чувашской или мордовской считалочки (в Поволжье, где жили родители отца, народностей - великое множество) начинает бабушка свои присказки. Но больше сказок и песен мне нравятся рассказы про бабушкино детство. Я живо представляю себе девочку Фешу, которой хочется в школу ходить, да злая мачеха не велит: кто будет ее детей нянчить. Образы «тяти» и «мачехи» оборачиваются в моей голове сказкой про Золушку, и я засыпаю.

Проснулась я рано, а бабушка, верно, и вовсе не ложилась. По всему дому стоит непередаваемо вкусный аромат: бабушка пышки печет! И раньше и после никогда я не пробовала ничего вкуснее этих пышек, замешанных на домашнем молоке и масле, и испеченных в русской печи.

Но вот что-то взгрустнулось: родители все не едут и не едут. «У-у-у», - начинаю я тихое подвывание. Вдруг ой, что это, карты? «Бабушка, ты что, умеешь гадать?» И вот на нарядной скатерти выходят вперед «червонный король» и «червонная дама», а вслед за тем - «казенный дом», где они берут билет на поезд. Теперь пошли «тузы», такие яркие и нарядные - это подарки, которые купили для дочки мама и папа. Хорошее гадание, на душе полегчало.

Милое, невозвратимое время, в котором и зима, и чувства были настоящими...