Староосколец Геннадий Филипенков: «Я видел отца только на фотографиях»

Ветеран ОЭМК лишь недавно увидел письмо отца-фронтовика, погибшего под Ржевом.

«Вот бы папка с войны пришёл!»

Геннадию Алексеевичу уже за 80. Тронула волосы седина, морщинки легли вокруг глаз…

«Возраст, – улыбается он. – Когда-то были молодыми, спешили жить…»

Он вспоминает давнюю картину. Будто воробушки, сбились во дворе в стайку босоногие оборвыши-мальчишки. Каждый мечтает вслух:

«Вот бы папка мой сейчас с войны пришёл. Я бы кинулся к нему, а он меня уже не узнал бы, такой большой я вырос!»

А пятилетний Гена молчит. Тоскливо смотрит куда-то вдаль. Он знает: его отец уже никогда не вернётся…

«Мне всего 11 месяцев исполнилось, когда папа Алексей Григорьевич ушёл на фронт, – рассказывает Геннадий Филипенков. – Мама получила от него всего три письма. Потом – похоронку. Я видел отца только на фотографиях. На одной он с мамой и моим старшим братом Толей. На второй – один, на голове – будёновка. Сколько раз перечитывал подпись на обратной стороне: «1939 год. Город Николаевск-на-Амуре. На долгую-долгую память Груше от Алёши. Дорогая Груша, не забывай. Филипенков»».

Геннадий Алексеевич рано покинул родительский дом. Вплоть до недавнего времени он считал, что письма отца не сохранились. Но уже в наши дни после смерти брата племянник случайно взял с полки домашней библиотеки книгу, и оттуда выпали пожелтевшие от времени листочки. Они легко складывались в треугольники – фронтовые письма. Буквы местами выгорели, но почерк ровный, красивый.

«Когда мне прислали отсканированные письма, я был ошеломлён, – признаётся ветеран. – Это как личное послание мне – ведь там отец адресовал «пламенный привет и горячий поцелуй любимому сыночку Геночке». Написал: «Желаю вам быть всем живыми и здоровыми». А потом племянник разыскал через архивы, где воевал наш отец: 151-я стрелковая дивизия, погиб под Ржевом 5 февраля…»

Фото: семейный архив Геннадия Филипенкова

Борщ из крапивы

Малая родина Геннадия Филипенкова – город Енисейск Красноярского края. Вот ему четыре года. Военное время. Своего дома у семьи нет. Мама Агриппина Никитична, оставшись с двумя детьми, мыкается по углам. Никакого образования или профессии у неё нет. Она и уборщица, и дворник, и прачка, и кочегар…

«Одно время мама столько подработок себе брала: как потом ушла – вместо неё восемь человек приняли, – сокрушается Геннадий Алексеевич. – Да разве ж только наша мама была такая? В военное время большинство женщин несли этот груз на своих плечах. Голод, бедность… А они старались прокормить детей!»

За лебеду и крапиву тогда у мальчишек шла настоящая борьба, вспоминает ветеран. По весне начинают зеленеть клочки земли у деревянных домишек, и упаси Бог, кому-то чужому здесь облюбовать веточки крапивы!

«Неподалёку от нас электростанция стояла. Она охранялась как военный объект: вокруг забор, часовой с ружьём, – продолжает Геннадий Филипенков. – Пацаны углядели там крапиву, и мы пробрались туда незаметно. Огромный клок с растениями сразу стал лысым. Несу я охапку жгучей крапивы голыми руками, кричу радостно: «Мама, вот я тебе нарвал для борща!». Кормилец…»

Летом семью спасал маленький огородик. Плюс собирали что-то съедобное в лесу.

«Зато зимой хоть ложись и помирай, – вздыхает Геннадий Алексеевич. – На базаре мама иногда молоко покупала. И вот единственное лакомство, когда она нальёт тебе ложку молока в чай».

Не знали ребята и вкуса мяса. Заболевшую корову или лошадь отправляли на мясокомбинат. Кое-что перепадало и семье. Пару раз мама приносила домой коровий желудок: дети радовались. И ещё больше счастья, когда семье перепадал коровий хвост, где оставались на срезе полоски мяса.

«Хлеб давали по карточкам. Да и то липкие, непропечённые куски: наверное, из каких-то отходов замешивали тесто, – отмечает Геннадий Филипенков. – Единственное, что ещё меня спасло – детский сад. Там давали кусочек хлебушка и суп. А ещё рис отварной в жестяной банке».

О маме помню всегда

Школьником Гена вместе с мамой и братом заготавливал дрова – мужская работа! Тогда по Енисею сплавляли плоты, в том числе с брёвнами. Если где-то в верховье вдруг разрывался «кошель» с этим грузом, то этот лес плыл по реке, то его ловили, там же, на берегу пилили и уносили к себе. Семье дали для жилья небольшое помещение… в редакции районной газеты «Енисейская правда». Здесь Агриппина Никитична трудилась уборщицей, конюхом (никаких машин в редакциях в то время не было!), истопником.

«На первом этаже размещалась типография, на втором – редакция. И везде печное отопление. Мама должна была протопить до восьми утра 12 печек», – вспоминает ветеран.

Геннадий Алексеевич часами может рассказывать о маме. Помимо тяжёлого труда, она страдала от гипертонии. Выпьет резерпин, который врач давала от всех болезней – и снова впрягается в работу. Когда ей советовали уйти на инвалидность, махала рукой: «А детей кто кормить будет?».

«Ещё умудрялась нам с братом рубль с собой в школу дать, чтобы купили в буфете коврижку…»

Геннадий Филипенков окончил техникум и в 16 лет уехал из родного города. Жил и работал в Караганде и Темиртау. Окончил в Казахстане государственный университет. А в 1976 году перебрался в Старый Оскол. Более 20 лет был снабженцем на ОЭМК. После ухода на пенсию ещё столько же лет был активистом в Совете ветеранов комбината.

«Моей мамы не стало, когда ей было чуть за 50, – вздыхает Геннадий Алексеевич. – Вывела нас в люди – мы с братом к тому времени уже хорошо жили, зарабатывали – и посчитала, что выполнила свой долг. Всегда со слезами на глазах её вспоминаю. И сердцем благодарю за жизнь моих родителей. И, конечно, всех, кто погиб на войне и нёс тяжёлую ношу в тылу».