Улицы победителей. Лейтенант Столяревский

Проект о героях Великой Отечественной войны и улицах, названных в их честь

Сотни проспектов, улиц и переулков в городах и сёлах нашей страны носят имена прославленных полководцев и военачальников, лётчиков и разведчиков, партизан и молодогвардейцев.

Восемь десятилетий отделяют нас от Великой Победы. Уходят из жизни очевидцы военных лет, сменяются поколения. И таблички с именами героев становятся для многих просто адресом дома, куда можно вызвать такси или заказать доставку продуктов… Что мы знаем о тех, кто отдал жизнь за наш город? О чём расскажем своим детям и внукам, гуляя по улицам победителей?

Старооскольский Илья Муромец

В годы Великой Отечественной войны о подвиге 23-летнего лейтенанта Николая Столяревского рассказывали все центральные и фронтовые газеты, называя его «Старооскольским Ильёй Муромцем».

А неизвестный поэт посвятил ему пламенные строки:

Вперёд, товарищи!

Пусть жажда мести

Ведёт вас в бой.

Сражайтесь так,

как дрался Столяревский -

Прославленный герой!

Тогда многие жители нашего города наверняка знали, что свою жизнь наш земляк отдал при освобождении Ленинградской области. Уже в послевоенное время, в мае 1965 года, одну из улиц Старого Оскола назвали в честь Николая Столяревского.

«К чему разговор?»

Находится она в старой части города. В районе медколледжа чуть ниже по противоположной стороне сюда можно завернуть с Пролетарской. Сразу крутой спуск вниз. Справа — дорога, ведущая по улице Бойницкой. По левой стороне — ничем не примечательные домики, почти все покрытые потемневшим от времени шифером. На деревянном заборе одного из них табличка «Осторожно, злая собака!». Дом деревянный, старинный, может, хранит интересную историю. Но честно, страшновато будить псину во дворе.

Останавливаемся у дома с мансардой. С улицы виден ухоженный двор, на штакетнике — целая шеренга развешенной обуви — резиновые сапоги, галоши, тапочки. В огороде хозяин — человек в возрасте. Виктор Лихачёв рассказывает, что родом он из Курской области. Перебрался сюда с семьёй чуть больше десяти лет назад. Тут жили родители супруги.

— Что-то знаете про свою улицу? — спрашиваем нового знакомого.

— Названа в честь Героя Советского Союза, — поясняет он. — На крайнем доме в самом начале улицы мемориальная доска раньше висела. А сейчас исчезла, может, снял кто-то.

— А про подвиг Столяревского слышали?

— Ничего. Ну, вообще, интересно было бы узнать. А к чему этот разговор?

— Мы рассказываем о героях Старого Оскола, чьи имена носят улицы города. Спрашиваем, что знают об этих людях жители. Может, вспомнят интересную историю своего дома или семьи…

— Мой тесть Василий Ефимович приехал сюда из Забайкалья. Участвовал в корейско-китайской войне. Вот он всем интересовался. Всю жизнь проработал в райисполкоме.

Любуемся красиво обустроенной перед воротами альпийской горкой.

— Ой, да это мы соорудили такое препятствие, чтобы машины не залетали, — машет рукой Виктор Лихачёв. — Однажды зимой водитель не успел завернуть и прямо в наши ворота заехал. И угол забора тоже у нас сбивали. Поворот-то опасный. Поэтому перед палисадником деревья посадили — хорошая защита.

«Лучше спросите у соседей»

Старый, деревянный дом – под окнами раскидистые деревья, хороводы ландышей. Над яркими медуницами кружат пчёлы. Как будто кусочек леса перенесли к своему жилищу хозяева. На наш стук отзывается пожилая женщина. У Лидии Алексеевны своя история жизни.

— Родилась я в Чувашии, выросла в Тобольске, — поясняет она. — После института меня отправили по распределению в Грузию. 12 лет там работала, в военной академии преподавала русский язык иностранцам из Азии, Африки и Латинской Америки. Когда развалился Союз, уехала к маме в Сибирь. Там была учителем немецкого языка. И тут преподавала в школе № 27. Потом десять лет жила на родине мужа-болгарина. После выхода на пенсию, перебрались сюда. Сын купил этот дом. Провёл воду и канализацию. Раньше все удобства находились во дворе.

— Что вы знаете про историю улицы Столяревского?

— Не знаю ничего. Не интересовалась.

— А кто-то из родственников воевал?

— Мой дедушка. Он был поволжским немцем. Вольф Иоганн Пауль — по советскому паспорту — Волков Иван Павлович. Под Сталинградом их взяли в плен, и фашистский генерал отправил его в Германию. Он там за усадьбой смотрел, но сбежал. У него же дети остались в Чувашии. Деда поймали, сослали в концлагерь, в «Бухенвальд». Потом пленных освободили русские, но он ещё лет пять находился в наших лагерях. Всегда оставался оптимистом. Был очень трудолюбивым человеком. Во мне много кровей намешано. С папиной стороны бабушка — полячка, а по маминой линии — чувашка. В общем, смесь бульдогов с носорогом, — смеётся женщина.

— А что это за длинная и высокая бетонная стена напротив вас?

— Там за нею бывший консервный завод. Здания почти полностью разрушили. Говорят, на их месте жилой комплекс построят. Пока вся большая территория завалена кирпичами, да бездомные собаки бегают. И к нам через дырки в заборе проскакивают. Ночью невозможно спать. До утра: «Гав-гав-гав-гав». Ну, а про нашу улицу лучше всего спросите у соседей — Хорошиловых. Они давно здесь живут, всё знают.

Хорошиловы не откликаются. Идём дальше…

«Сначала была Огородная»

Асфальт на ул. Столяревского в хорошем состоянии. Хотя здесь беспрестанно снуют машины. Постройки 50-х годов, уже переделанные на современный лад, сохранили и прежние черты — у многих на мансардах одинаково расположенные два деревянных прямоугольных окошка и одно круглое — над ними. Где-то возводят новые дома. И ещё доживают свой век совсем старые — с поблеклой и облупившейся краской на деревянной обшивке. Улица чистенькая. В каждом в палисаднике — цветы. Много деревьев.

Останавливаемся у очередного дома. Большое хозяйство во дворе — дом и несколько построек. Напротив — белоствольные берёзы и липы. Можно часами сидеть на лавочке и любоваться этой красотой под пение птиц.

Звоним в дверь. Калитку открывает импозантный мужчина — с усами, бородой и длинным седым хвостиком волос.

Оказывается, Михаил Викторович живёт здесь с рождения. Ему 69 лет, из них 43 с половиной года проработал на Лебединском ГОКе, был начальником участка геофизических методов опробования.

— Вы что знаете про Столяревского?

— Ой, я уже забыл, не помню подробностей.

— А как раньше эта улица называлась?

— Сначала Огородная, потом Майская. На Огородной у нас так же был номер дома 20, а на Майской почему-то 26. Когда улице присвоили имя Столяревского, опять дому 20-й номер вернули. Тут жила моя мама Нина Тихоновна, она рассказывала, как во время оккупации немцы гоняли их на работу. 14-летней девчонкой-подростком чистила аэропорт. Для неё это были тяжёлые воспоминания. У них во дворе мадьяры стояли. Как они начинали лютовать, бабушка Аниса не молчала, могла пригрозить: «Сейчас пойду и немцам пожалуюсь, они вас накажут». А на фронте воевал мой дедушка по материнской линии — Тихон Иванович Толмачёв из Федосеевки. Его солдатская книжка у нас дома лежит.

— Жили на вашей улице ветераны?

— А как же! В 28-м доме — Иван Андреевич Барабанов, в 18-м — Пётр Медведко. Скромные были люди, себя никогда не выпячивали. Когда я в технаре учился — в геологоразведочном, то мы в День Победы ходили с товарищами на праздничную демонстрацию. Тогда все наши участники Великой Отечественной тоже шагали в колонне. Мы ими гордились.

Встретились два времени

Прошли больше половины улицы. Неожиданно по правой стороне начинается отсчёт с дома № 3. Дальше в ряд — добротные коттеджи. А напротив — дома, сохранившие приметы былой старины — железные крыши, ажурные изразцы наличников, простые деревянные рамы на окнах. Здесь как будто встретились два времени.

По улице идёт быстрым шагом парень. Спрашиваем и его о Столяревском.

— К сожалению, не знаю, кто он такой, — разводит руками представившейся Андреем староосколец. — Когда узнавать, если практически живёшь на работе, и у тебя всего один выходной за два месяца? Года три-четыре назад мы с женой купили здесь дом в ипотеку. У нас двое детей, тут им раздолье. Вообще, красота — тихо, красиво. Свой клочок земли — шесть соток. Я не люблю квартиры, где сидишь в четырёх стенах. Мне сосед рассказывал, как тут всё строилось. Раньше здесь были поля, а вместо этих домов — какие-то сады, наверное, федосеевские. Всё затапливало. Потом что-то сделали или засыпали землёй территорию, и уже начали отстраивать дома.

Жизнь продолжается!

По этой же стороне нам встречается симпатичный зелёный домик с красивыми изразцами наличников на окнах. Постучаться не успеваем. Из соседнего дома выходит девочка с собачкой. Спрашиваем, есть ли дома кто-то из взрослых. Она уходит во двор и возвращается уже не одна. С нами приветливо общаются её бабушка и дедушка — Татьяна Николаевна и Александр Павлович.

— Ваша улица носит имя Столяревского, вы знаете, кто это? — экзаменуем их.

— Участник Великой Отечественной войны, — отвечает хозяйка. По-моему, он танкист, или что-то такое.

— Вы не знаете? — спрашиваю мужчину.

— Нет, — машет он головой.

— Я знаю про войну, — вступает в разговор их внучка — второклассница Полина.

— Много и я читала про героев Великой Отечественной, но уже всё смешалось в голове, подробностей не помню, — говорит Татьяна Николаевна. — Сейчас еду готовила и как раз смотрела по телевизору: у людей спрашивают о героях войны, а они ничего не знают. Не учат сейчас истории так, как нас учили.

Супруги рассказывают нам и про «зелёный домик». Года два назад умер его хозяин — участник Великой Отечественной войны — тоже «человек очень скромный, никогда ни о чём не рассказывал». А жилище купила молодая семья — жизнь продолжается!

Улица с цветущими деревьями, где пахнет деревней, заканчивается и, словно река времени, переходит в улицу Акинина — другого героя войны. Отсюда идёт по дороге женщина. Спрашиваем и её напоследок, знает ли она что-то про Столяревского?

— Знаю, это Герой Советского Союза, под Ленинградом погиб, — бойко отвечает Наталья Васильевна. — С 2001 года я живу на улице, названной его именем.

— Вы для нас — находка! — улыбаемся мы. — Всё-таки интересуетесь историей города. А то прошли по вашей улице — никто не знает о Столяревском — ни молодые, ни пожилые.

— Надо школьников учить, рассказывать им о героях. В школах никто не проводит такую работу, — сетует Наталья Васильевна.

«А мы уже начали», — думаю про себя. Все эти полтора часа, общаясь с людьми, я рассказывала о подвиге их земляка Николая Столяревского. И сама получала удовольствие оттого, что напоминала старооскольцам о человеке, который не пожалел своей жизни за Родину и нас. Может, что-то колыхнётся в их душах? Ведь неумолимо обрывается нить памяти. Нельзя предавать забвению эту далёкую историю, вдруг откроется для неё чьё-то сердце?

Комсорг с передка. Как последний бой принёс Николаю Столяревскому бессмертие

Наши представления о войне сложны и противоречивы. О главных сражениях и самых ярких эпизодах Великой Отечественной написаны сотни книг и сняты десятки фильмов. Роль полководцев увековечили боевые сводки и журналы, собственные мемуары и воспоминания современников. А память о простых солдатах и офицерах сегодня скупа: часто она теплится лишь  в представлениях к наградам 80-летней давности, пожелтевших газетных вырезках, сухих однообразных биографиях на паре-тройке сайтов. Но всегда можно попробовать заглянуть в прошлое немного глубже. В том числе – в короткую жизнь  и подвиг Николая Столяревского.

Спокойное дружелюбие на лице, ясные и открытие глаза – из этого парня, родившегося в Старом Осколе в 1921 году, получился бы завидный жених и отличный учитель. Собственно, учителем он даже успел немного поработать после окончания школы и техникума. Но считанные выпавшие ему годы взрослой жизни ему, в основном, пришлось воевать. С первых дней войны он в армии, на северо-западном направлении. Большую часть отпущенного времени Николаю довелось служить на Волховском фронте. 

Воспитывал собой

1944 год лейтенант Столяревский встретил  комсомольским организатором 1244-го полка 374-й стрелковой дивизии. О нём не оставили воспоминаний сослуживцы и подчинённые, но можно с абсолютной уверенностью сказать: парнем он был бесстрашным, деятельным, весёлым, заводным — как сегодня сказали бы, харизматичным. Откуда нам знать? Да иначе его бы просто не выбрали лидером молодых солдат-комсомольцев целого полка!

Просиживать форменные брюки в полковом штабе Николай тоже явно не любил. Об этом лучше всяких характеристик говорят ордена Красной звезды и Отечественной войны I степени, которые он заслужил к началу своего последнего наступления. Дважды был ранен и контужен – значит, не привык щадить себя.

Из скупых строк в служебных документах можно понять, что привычным местом комсомольской работы для старооскольца была передовая, и воспитывал молодых солдат он самым верным средством – личным примером. А в наступательных боях шёл впереди вместе с самыми боевыми красноармейцами. Если принять это за основу, то обстоятельства последнего боя лейтенанта Столяревского станут понятнее.

Дважды взятый

Оредеж – посёлок в Ленинградской области с необычным для нашего уха названием (имеющим финно-угорское происхождение) на берегу одноимённой реки. Если провести прямую линию между современным Петербургом  и Великим Новгородом, то Оредеж окажется чуть западнее её нижней части.

Местность здесь лесная, болотистая, сам Оредеж сравнительно небольшой – сегодня его населяют около 2 500 жителей. Интересно, что скромный посёлок сыграл очень важную роль в интеллектуальном развитии нашей страны: после войны здесь открыли одно из крупнейших в СССР производств по выпуску… шахмат!

Но зимой 1944 года Оредеж интересовал командование Волховского фронта – как оккупированный немцами крупный железнодорожный узел. Его надо было быстрее взять в рамках Новгородско-Лужской наступательной операции, чтобы сорвать выход из окружения крупной немецкой группировки. Первый раз Оредеж в ночь на 31 января с налёта захватили партизаны, надеясь на подход регулярных советских частей. Но соединения Волховского фронта пробиться к посёлку не успели, и партизаны ушли. Второй – и последний – раз бои за Оредеж разгорелись 8 февраля.

Последняя точка

К посёлку, открывающему путь на город Лугу, наши войска прорывались с тяжёлыми боями. Части 18-й немецкой армии упорно сопротивлялись, оставляли диверсионные группы, минировали немногочисленные лесные дороги, взрывали за собой мосты.

Не добавляла радости природа: участники боёв вспоминают о «гнилой» зиме, когда ночью их донимал мороз, а днём приходилось месить грязь на заболоченных участках. Всё на себе: так, миномётчик тянули миномёты на волокушах. А запас выстрелов к ним несла пехота – в своих солдатских вещмешках. 

Но наступающие окрылены успехами: на юге 18 января немцы бежали из Новгорода. Севернее 27 января наконец-то взломана блокада Ленинграда. Врага гнали с исконных русских земель, за которые он цеплялся с первого года войны.  В горячке и суматохе наступления к маленькому Оредежу вышли и 8 февраля завязали  за него бои передовые группы сразу нескольких советских дивизий. В числе их оказались и солдаты во главе с комсоргом Столяревским.

Одни против всех

О последнем бое Николая рассказывает единственный документ – его посмертное представление к награде, подписанное командиром 1244-го полка Мухтаровым. Накануне боя Столяревский принял под командование одну из рот полка, возглавил её атаку и вместе с 8 бойцами прорвался на окраину Оредежа. Группа заняла оборону в одном из домов и встретила первый удар, которым её попытались уничтожить около 40 гитлеровцев.

Бойцы рассеяли немцев огнём и гранатами, но вскоре их атаковали  ещё раз. У бойцов кончились боеприпасы. Некоторые в таких случаях поднимали руки, но  они  встретили врага штыками и прикладами, а впереди всех неистово дрался комсорг. До этого он уже застрелил нескольких атакующих. Окружённый немцами, раненый, в последние мгновения жизни он успел выхватить нож и заколоть двух вражеских солдат. Разъярённые фашисты буквально изрешетили лейтенанта пулями. Так он и остался лежать – в окружении убитых врагов. Но гибель группы уже не поменяла хода событий: Оредеж был взят.

О незначительной в масштабах наступления, но высшей по самопожертвованию участников схватке написали армейские журналисты. Тогда же появились незамысловатые стихи о Столяревском, которые вдохновляли на бой других. Полк пошёл вперёд и закончил войну в Курляндии. А сам комсорг лежит в братском захоронении деревни Загорье, неподалёку от Оредежа. Так что, проходя по улице Столяревского, вспомните про оскольского богатыря: он это заслужил.