У Николая Шункова война оставила глубокие шрамы на душе

Когда Николай Шунков мысленно возвращается в своё детство, перед ним встаёт одна и та же картина: длинная широкая улица, рядом — могучий брянский лес, его родной дом — добротный, бревенчатый, и они, пацаны, исходившие вдоль и поперёк весь лес, знавшие в нём почти каждое дерево и каждую тропинку. Для жителей Брянщины этот грозный с виду лес был настоящим кормильцем и другом.

Единственный мужчина в доме

...В семье Шунковых было пятеро детей, младший, Коля, родился в 1932 году. Жили они в селе Суземка. Родители воспитывали детей собственным примером, стараясь привить им любовь к труду, уважение к старшим, стремление чего-то достичь в жизни. Коля с раннего возраста усвоил одну истину — всего нужно добиваться самому. И у него это получилось.

…Колина старшая сестра Нина, которая жила в Ленинграде, приехала в Суземки в отпуск с шестилетним сынишкой в июне 1941-го. Здесь и застала её страшная новость — началась война с Германией. Нина пыталась вернуться домой, но все дороги уже были перекрыты, и ей пришлось остаться в родном селе.

Отца Коли и старшего брата Михаила забрали в армию буквально на третий день войны. Спустя некоторое время ушла в партизанский отряд Нина, оставив своего сына на попечение бабушки. Её примеру последовала и средняя сестра Полина, которая оставила в Суземках свою пятилетнюю дочку. Коля остался единственным мужчиной в доме, а самому мужчине на тот момент не исполнилось и десяти лет. Всё хозяйство легло на его ещё не окрепшие детские плечи.

От карателей скрывались в лесу и в болоте

Немцы вошли в Суземку в 43-м. Заметив их ещё издали, жители попытались скрыться в лесу. Тех, кто не успел убежать, фашисты отправляли в лагерь, а потом собрали отряд — человек около ста — и прошли по улице, поджигая каждый дом. Соломенные крыши полыхали яркими факелами, деревянные срубы горели жарко и быстро, и совсем скоро на месте Суземки осталось только пепелище.

Ирина Масеевна с Колей и внуками успели убежать в лес. Вместе с другими односельчанами они жили в землянках, питались ягодами, кореньями, дубовой корой Иногда ходили в соседние деревни и выбирали из земли прошлогоднюю гнилую картошку, из которой жарили что-то наподобие оладьев. Эти оладьи были специфического цвета и запаха, за что получили название «тошнотики». Но что-то ведь надо было есть…

А спустя 20 дней в лесу появился немецкий карательный отряд. Услышав треск веток, чужую речь и короткие автоматные очереди, люди укрылись в болоте. Они почти четыре часа просидели по плечи в трясине, пока фашисты тщательно, метр за метром, прочёсывали лес. Их обнаружили только по досадной случайности. Когда немцы в очередной раз полоснули короткой автоматной очередью по густым зарослям, одна из пуль зацепила ухо ребёнка, сидевшего на руках у женщины. Тот заплакал… Так все жители Суземки оказались в лагере.

...В лагере

Городок Середина-Буда, где был в то время лагерь для военнопленных, находится на Украине, недалеко от Колиного родного села. Сюда и пригнали женщин, детей и стариков — более ста человек. Поместили их в два длинных барака, которые лишь отдалённо напоминали жилище.

В основном заключённых использовали в качестве бесплатной рабочей силы: убирали на полях рожь и пшеницу, копали и грузили картофель, рыли траншеи. И не смотрели ни на возраст, ни на состояние здоровья. Еле-еле дотащившись вечером до своих бараков, люди в изнеможении падали на нары. От непосильного труда у Коли и других маленьких детей руки покрывались кровавыми мозолями, болела спина, от усталости дрожали ноги. Сказывалось и недоедание, так что даже в редкие дни, когда их не выгоняли на работы, отдохнуть не удавалось.

Отметина у Николая Петровича осталась не только на ноге. С тех пор и на всю жизнь остался глубокий шрам в его душе. И хотя он в то время был ещё мальчишкой, но после всего пережитого отношение к Германии изменилось в корне. Уже будучи начальником управления скоростного трамвая на Оскольском электрометаллургическом комбинате, он даже в командировку туда не поехал. Понимал, что и время уже не то, и люди другие, но поделать с собой ничего не мог.

Выстояли и выжили

Осенью 43-го Советская армия освободила городок Середина-Буда, и полуголодные, измождённые пленники наконец смогли отправиться домой. Пришли в Суземку и от увиденного ужаснулись — от родного села не осталось ровным счётом ничего. Однако жить как-то надо было. Нашли пустую землянку, в ней и обосновались.

Постепенно в село возвращались люди, наспех сколачивали лачуги, рыли землянки, утепляли их, как могли. Как-никак, а на носу — зима. Страшное и тяжёлое было это время: ни еды, ни одежды, ни домов. Но люди выстояли и выжили, потому что силы им придавала уверенность в близкой победе.

...После войны

Ну, а после войны сельские мальчишки и девчонки снова пошли в школу.

После окончания школы Николай Шунков учился в электромеханическом техникуме. Как молодого специалиста его направили в Иркутск, а через год по комсомольской путёвке — на освоение целины. Затем в Набережных Челнах Шунков строил и пускал в эксплуатацию трамвайную линию, подбирал и обучал коллектив.

Когда его пригласили в Старый Оскол, почти не раздумывал. Трудился в «Скоростном трамвае», возглавлял предприятие.

Уже когда Николай Петрович находился на заслуженном отдыхе, зимой он отправлялся на дачу, чтобы покормить птиц. Раскладывая для них по кормушкам зёрна и крошки хлеба, он вспоминал далёкие военные годы, когда сам ел гнилую картошку. Он, как и все, пережившие Вторую мировую войну, знал, что такое голод, и не хотел, чтобы кто-то хоть раз испытал это чувство. Даже птицы.