«Дом трудолюбия» - здесь находят приют те, кому некуда идти

На одном окне – простенькая занавеска. На другом – лишь фольга от солнца. Они плохо вяжутся с домом, с его затейливо-ажурным балкончиком - помпезным, в стиле 90-х. Вдоль старооскольского проспекта Сталеваров таких много. Здесь живут те, кого принято называть сильными мира сего. И вдруг – эти откровенно бедняцкие окна в двухэтажном коттедже из красного кирпича.

Впрочем, и те, кто здесь обитают, тоже не вписываются в стиль особняков Дубравы. Уже 10 лет дом заселяют бомжи, алкоголики, наркоманы, оставшиеся без прописки и крыши над головой. Странное соседство, правда?

Потеряться и найтись

С ребятами из «Дома трудолюбия» я познакомилась пять лет назад. Увидела объявление, где говорилось, что если вам некуда идти, то звоните: оденем, обуем и приютим, «бессрочно, бесплатно». Журналисты – народ подозрительный. И это «бесплатно» резануло: ну-ка, ну-ка, какая «мышеловка» прячется за этим «сыром»? Ну не может же быть, чтобы в нашей «долине нищих» и впрямь жили те, у кого ни гроша за душой.

Юрий Панков и Андрей Гостев, встретившие меня в феврале 2014 года, были открыты.

– В прошлом я сильно пил, – не скрывает Андрей. В его крепкой коренастой фигуре угадывается спортс­мен. Давно, ещё в «той» жизни, он занимался борьбой. Всё полетело в тартарары из-за алкоголя. Хорошая работа, должность, семья – ничего не осталось. Только он и бутылка.

— Когда попал в аварию, понял: нужно всё менять и меняться самому, — продолжает Гостев. — Появилось дикое желание начать всё сначала. Алкоголь из организма выгонял с пОтом. Отжимался до одурения, вскапывал огород – аж сердце из груди выскакивало. А разве, когда пил, не выскакивало? Вскоре понял, что очищаюсь. И тело, и душа. Как будто заново родился и увидел, что мир вокруг прекрасен. Года четыре спиртного в рот не беру. Пропала тяга к алкоголю, я восстановил отношения с женой. Она зубной техник. Пока видимся на выходных. Вроде и безалкогольный стаж у меня приличный, но в родной Белгород не спешу. Не то, чтобы боюсь сорваться, но, если есть и один процент из ста, что возьмусь за старое – рисковать не буду. Кроме того, я нужен тем, кто хочет побороть алкогольную зависимость, но сам не может.

Похожая история у саратовца Юрия. Только отягощённая ещё и наркотиками. От него отвернулись все, кроме родителей. Они-то и привели сына в «Дом трудолюбия». Его приняли, но с условием, что переедет в Воронеж: старые друзья по возлияниям, места, где «помогут» с дозой – всего этого нужно избегать. Юра согласился. А когда почувствовал себя обновлённым, перебрался в Старый Оскол.

Панков и Гостев были за главных. Но на самом деле их статус определить сложно. Наравне со всеми убирают в доме, зарабатывают деньги на прокорм «общины». Но в то же время, как наставники, следят за обитателями, за тем, чтобы не нарушались законы Дома.

«Кто-кто в теремочке живёт?»

За пять лет здесь мало что поменялось. Разве что постояльцы меняются, и на место Андрея с Юрием пришёл Виталий Бредихин. Его направили сюда из Воронежа по распределению.

– Что это за распределение такое?

– Сам я из Липецка. В моей жизни не было ни наркотиков, не алкоголя. Просто с женой не сложилось, ей и двум своим детям оставил квартиру. Ну, а сам остался гол как сокол. Про благотворительный фонд «Здоровый Воронеж» мне подсказал брат, детский психолог. Говорит, попробуй, может в этом найдёшь себя. Заодно и крышу над головой получишь. Ну я и попробовал. Прошёл обучение, и президент фонда назначил меня руководителем в старооскольский филиал. Так я попал сюда, – рассказывает Виталий.

– Ваши объявления висят не только в Старом Осколе, но и в Губкине. Неужели и оттуда приезжают?

– Конечно. Попавшие в трудную жизненную ситуацию есть везде. Более того, двое наших руководителей – Александр и Эдуард – из Губкина и из Троицкого.

По словам Виталия, постояльцы «Дома трудолюбия» – не обязательно опустившиеся люди. Обращаются и переселенцы, и те, кто остался без документов. Мамы с детьми тоже тут живут.

ГТРК «Губкин»: поднявшиеся с колен.

Не отказывают никому: отмывают, избавляют от вшей, одевают, обмывают, кормят, помогают восстанавливать документы.

– У вас есть свои юристы?

– Нет. Просто берёшь человека за руку и идёшь в тот же паспортный стол. Некоторые настолько несамостоятельные, не знают свои прав, что их легко могут развернуть, заявив, что паспорт нужно делать только по месту прописки. Но мы-то знаем, что граждане страны могут оформить его в любом городе, – поясняет собеседник.

Про деньги и работу

– А на что вы живёте? Как и раньше, подрабатываете в ЖЭУ?

– Нет, с этим сейчас непросто. В Воронеже - да, там заключаем официальные договоры, а в оскольских и губкинских ТСЖ своих сотрудников хватает. Но мы не чураемся никакой работы. Копаем, люстры вешаем, грузчиками работаем, электриками. Надо одинокой женщине шкаф собрать – соберём. А детским домам помогаем бесплатно. Чем можем. У нас вот, смотрите, даже грамоты за это есть, – показывает на чуть выцветший «иконостас» из благодарностей.

Зарплату обитатели Дома отдают руководителю. Небольшую часть он оставляет им на карманные расходы, остальное – в общую казну. Из этих денег и дом арендуется, и коммуналка оплачивается, еда покупается, вещи…

– Всё, что зарабатываем летом, - а у некоторых получается больше, чем у имеющих постоянную работу, - тратим зимой. Это время выживания. Отопление каждый месяц – сразу минус 10 тысяч. Так что мы не жируем и рады любой помощи. Если приходится совсем туго, обращаемся к президенту фонда. Евгений Пескунов никогда не отказывает, – говорит Виталий.

Оплату за труд берут не только деньгами, но и продуктами. Есть у хлебопекарни некондиция - просят не выбрасывать хлеб, а отдать им. Взамен снег почистят или ещё чем помогут. Таким бартером умудряются и досуг организовывать. Приходят в кинотеатр, объясняют, кто и откуда, предлагают скромные услуги за возможность посмотреть фильм. И их впускают. А если народа нет, - бывает, что и просто так, не требуя ничего взамен.

Про «пешеходов» и руководителей

Сейчас в Доме находятся семеро: женщина и шесть мужчин. Причём один из них живёт здесь шесть лет. Максимум, бывает человек 15 - это зимой, когда самый сильный наплыв. Но стараются черту в 10 человек не переходить – иначе становится тесновато.

Все, кто приходит сюда, обязаны соблюдать свод правил. И самые главные из них: не пить, не курить, не ругаться матом, а ходить чистыми и опрятными. Каждый должен себя сам обслуживать, стирать за собой, застилать кровать. Готовка и уборка – по графику. Но есть те, кто хочет жить на всём готовом, не ударяя палец о палец. Однако даже таких лентяев тут не прогоняют: у каждого должен быть шанс. А подчас и не один.

Ещё одна категория - «пешеходы». Это люди (как правило, бомжи, алкоголики), которые приходят сюда по кругу. Отмылся, отоспался, перекантовался в холода, подзаработал летом – и «на волю, в пампасы». Прогулял всё, стал похож на отрепье – снова приходит.

Самые тяжёлые – бомжи. Ведь они, в большинстве случаев, ещё и алкоголики. Такие выкарабкиваются нечасто.

– Страшно, когда у людей нет цели, нет стремлений к чему-то, нет элементарного желания жить. Мы пытаемся показать, что может быть по-другому, пытаемся увлечь людей. И даже если 10-15% тех, кто проходит через наши Дома, возвращаются к нормальной жизни, значит мы существуем не зря, – считает Виталий. – Вы не подумайте, что тут только «люди из низов». Скатиться вниз могут и очень успешные. У нас были и адвокаты, и юристы. Оступиться может каждый. А вновь подняться наверх, к сожалению, не все. Всё зависит от желания. Кто хочет стать человеком – станет, хочет напиться – спустит всё на спиртное.

– И много таких, кто поднялся?

– Немного, но они есть. И, прежде всего, это наши руководители. Ребята в большинстве случаев, сами прошли через алкоголизм, наркоманию, какие-то другие сложности. Они выкарабкались и теперь помогают поверить в себя другим. К слову, официальная зарплата руководителей – 11 тысяч рублей.

Но не только руководителями гордятся в Домах. Обычные парни, «отпочковавшись», продолжают учиться жить. Находят работу, женятся, обзаводятся детьми, карабкаются наверх. А есть один товарищ из Воронежа, Михаил, так он до депутатского корпуса дошёл. Но помнит про Дом, приезжает в Оскол, привозит подарки. Мама его, медик, тоже очень признательна и, как предоставляется случай, передаёт сюда коробки с конфетами.

Виталий поясняет, что даже если человек горит желанием изменится, зачастую мешает среда. То есть старые дружки, предлагающие выпить или ширнуться, знание точек, где можно «догнаться». В таких случаях людей переводят в Воронеж, Белгород или Курск. Ну, а в Оскол, соответственно, из этих городов. «Дома трудолюбия» – не реабилитационные центры, а восстановительные. Тут не лечат людей, тем более, медикаментозно. Здесь помогают другими методами: трудотерапией (исключительно добровольной, а заработанных денег людям хватает и на подарки детям, и на уплату алиментов), дисциплиной и общением.

На визитках «Дома трудолюбия» написано, что главное условие - добровольное желание, трезвый образ жизни и посильный труд. И всё это по-прежнему бесплатно и бессрочно.

Про камин, Фёдора Емельяненко и кота

Виталий рассказывает и параллельно устраивает экскурсию по дому. Вот кухня, огромная, квадратов 50, если не больше, гостиная с настоящим камином. Здесь проходят собрания, да и просто, когда народ свободен, садятся на диван, на ковёр и смотрят на огонь. Дрова, к слову, колют сами. 

Тут же, на первом же этаже бассейн (обычно действующий, но сейчас идёт ремонт), прачечная, на втором – спальни. Точней, огромные, с альковами будуары. Конечно, за годы всё обветшало, но размах хозяина, задумавшего этот коттеджище, всё равно чувствуется. Из развлечений – видавший виды музыкальный центр, телевизор и спортивный уголок.

Такие дома есть в Воронеже, Белгороде и Курске. Правда, в Курске, это не частный дом, а четырёхкомнатная квартира.

В тесном контакте с Домами – священники и полиция. И те, и другие, часто «заглядывают на огонёк».

– Виталий, у вас, смотрю, много икон? Почему?

– Хотим, чтобы было стремление к Богу, поэтому иконы. Но у нас не до фанатизма. И уж конечно, мы никакая не секта, как могут предположить некоторые. Просто с верой легче вернуться к нормальному образу жизни.

Замечаю на стене снимок с Фёдором Емельяненко:

– Ого! Он у вас что, тоже бывает?

– Так его мама неподалёку живёт. На снимке с Фёдором – наш прежний руководитель, – поясняет Виталий. – Тут много именитых соседей, со всеми стараемся жить мирно.

А мирную жизнь в доме поддерживает чёрный котейко. Барсика пригрела и принесла супруга Виталия (милая, похожая на Дюймовочку, вполне благополучная оскольчанка). Лежит себе на подоконнике, и мурча, распространяет ауру уюта. Как в обычном доме. В доме, где живёт надежда.

Вадим Капустин: Воронежские активисты открыли дом трудолюбия для бездомных.

Специальный репортаж ГТРК «Белгород» - Люди, о которых забыли.